Копье. Гробница - Страница 62

Когда же она узнала из разговора с Гарри истинное назначение скрытой ракетной установки, она была изумлена ужасающим коварством планов бизнесмена. На самом деле, если нельзя было последить, кто именно осуществил запуск этой ракеты, то подозрение падет в равной мере как на арабов, так и на Израиль. При этом создавалась парадоксальная ситуация, что каждая из сторон имела стопроцентную уверенность в виновности своего противника, так как на самом деле ни одна из них не была причастна к этому. В конечном счете, это разрушило бы все попытки установить мир между двумя нациями и привело бы к дальнейшей эскалации войны, в которой, по всей видимости, победа Израиля была бы весьма сомнительной.

Холли понимала, что комната прослушивается, иначе зачем они временно поместили бы туда Гарри? Это была одна из причин, по которой она должна была отрицать то, что действительно была знакома с некоторым секретами Ганта, касающимися его организации. Тем не менее, ей не пришлось врать и изворачиваться по поводу Моссад. Она хотела как-то поддержать его, объяснить ему, что есть еще и другие, кто знает о Ганте и о его тайной организации. Она хотела рассказать ему о подозрениях правительства ее страны по поводу этой про-Гитлеровской организации, которая является самой крупной и мощной за все послевоенные годы, и которая даже смогла проникнуть во многие государственные структуры и даже в английскую разведку. Но их целью не являлось подчинение себе лишь одной Англии, им был нужен весь мир.

Неожиданное появление на сцене детектива буквально мистифицировало их всех, и Холли все еще не могла понять, почему этот человек представлял для Ганта такой интерес. Ее короткое знакомство с ним не принесло сколько-нибудь существенной информации, за исключением может быть того факта, что он когда-то служил в Моссад. Тогда почему Гант проявляет к нему такой неподдельный интерес, почему он так важен для него? Почему Гант подпускает его так близко к себе? И еще она хотела бы знать, почему он занял такое важное место в ее собственной жизни?

Холли поднялась с единственного в комнате легкого стула и направилась к двери. Приложив ухо к деревянной панели, она долго слушала тишину в коридоре, но эта тишина не успокаивала ее: она сомневалась, что они оставят ее без присмотра, даже если будут уверены в ее непричастности ко всему, что происходило вокруг. Она потрогала ручку двери и покрутила ее в обе стороны.

— Не делайте этого, леди, — раздался резкий голос из коридора, — вы никогда не выйдете отсюда. — Тогда она в отчаянии оглядела комнату, инстинктивно рассчитывая на то, что у нее появится хоть какая-то спасительная мысль. Но совершенно неожиданно именно на такую мысль ее натолкнул предмет, на который едва ли не в первую очередь упал ее взгляд.

Кристина закрыла за собой дверь и, улыбаясь, взглянула на Стедмена.

Безусловна она была красива. Этот факт он и не пытался отрицать. Ее красота усиливалась костюмом, который состоял из юбки, сшитой из темно-коричневого тонкого вельвета, и коричневой, на два тона светлее, блузки с глубоким вырезом, который подчеркивал ее соблазнительные формы и придавал вид агрессивной сексуальности. Весь ее облик должен был вызывать в нем внезапный приступ неодолимого желания. Он поймал ее короткий взгляд в сторону бутылки, стоявшей на подносе, и его страсть мгновенно испарилась.

— Я хотела увидеть тебя, Гарри, — сказала Кристина, прежде чем приблизится к нему.

— Зачем? — грубовато спросил он.

Теперь она стояла недалеко от него.

— Чтобы поговорить с тобой, и, может быть, помочь тебе. Помочь убежать.

На какое-то время он был ошеломлен и чуть не потерял дар речи.

— Ты хочешь помочь мне бежать отсюда?

— Я хочу помочь тебе бежать от того смертельного жребия, который тебе приготовила судьба в лице Эдварда Ганта.

Неожиданно выражение надежды вместе с вопросом вырвалось из Стедмена:

— Как?

— Попытаюсь убедить Эдварда, чтобы он даровал тебе жизнь, доказав ему, что ты можешь быть очень полезным для нас.

Она подошла еще ближе, и он бросил на нее взгляд, который выражал больше интереса, чем призрения.

— И как я могу быть полезен для вашего «Туле»? — спросил он.

— Ведь ты весьма находчивый и изобретательный человек, если сумел выжить до сих пор. У тебя есть много информации об израильской разведке, которая является, пожалуй, основным врагом нашего движения, и любая информация, которую ты мог бы предоставить нам, была бы полезна. Кроме того, из твоего послужного списка следует, что ты очень смелый человек, а нам такие люди будут очень нужны в этой стране в ближайшие годы.

— Но должен ли я при этом верить в нацизм? — с насмешкой спросил он.

— Ты поверишь в него со временем. Не все члены общества до конца разделяют наши идеалы, мы знаем это. Но они, я уверена, рано или поздно, встанут на этот путь.

— И ты думаешь, что Гант поверит мне?

— Ты должен будешь убедить его, чтобы он поверил тебе.

— Как?

— Если я сама поверю тебе, то смогу повлиять на его решение. Мне удавалось это в прошлом. Она положила руку на его плечо, и непонятно почему, дрожь пробежала по его телу.

— Но с какой стати ты должна верить мне? — как можно спокойнее произнес он.

— Ну, как если бы мы были любовниками…

Он громко рассмеялся, как только она начала произносить эту фразу.

— Я не знаю.

— А майор Брениган? Разве он не твой любовник?

Она снисходительно улыбнулась.

— Ты очень наблюдателен. Эндрю слабый человек. У него никогда не будет того, что есть у тебя.