Копье. Гробница - Страница 183

183

Еще шаг. Его дыхание было прерывистым и неровным.

Еще шаг. Он не видел своих вытянутых рук, но знал, что его пальцы напряженно подрагивают, словно усики-антенны какого-нибудь насекомого.

Еще шаг. И тут он коснулся чьего-то тела. Чьей-то обнаженной кожи.

Ощущение было настолько неожиданным, а нервы Квинн-Рица были так напряжены, что он пронзительно, по-женски взвизгнул и отшатнулся назад, прочь от этого странного предмета, на который наткнулся в темноте. Споткнувшись о край невысокой платформы в центре комнаты, он грузно опустился на нее. Там он остался лежать, не в силах двинуться с места, трясясь от страха.

Размышляя, отчего он чувствует легкое покалывание в кончиках пальцев, соприкоснувшихся с этим странным предметом (или живым существом), он поднес свои руки ближе к лицу, хотя разглядеть хоть что-нибудь в этой абсолютной темноте было невозможно. Ему казалось, что его пальцы чем-то испачканы, или, может быть, к ним прилипла какая-то странная тонкая, как паутинка, материя. Он потер пальцы друг о друга — то, что прилипло к ним, легко скаталось и осыпалось.

— Кто там? — спросил он, пугаясь звука своего собственного дрожащего голоса.

Молчание. Еще более страшное, чем любой ответ.

Чье-то горячее дыхание легко коснулось его щеки. Он перекувыркнулся на невысоком помосте с неожиданным для его лет проворством, торопливо отползая на противоположный край, прочь от того неизвестного, кто наклонился над ним. Но вздох, раздавшийся над его ухом, заставил его столь же поспешно кинуться назад.

Мысли стремительно проносились в его голове. Те двое, что привели его в эту комнату, несомненно, могли войти в нее через высокую двойную дверь, находившуюся как раз за его спиной. Они могли зайти внутрь, как только погас свет, и неслышно передвигаться навстречу Квинн-Рицу, пока тот случайно не столкнулся с одним из них во тьме. Но ведь он не слышал ни единого звука, напоминающего легкий шум открываемой или закрываемой двери, и в кромешной тьме вокруг него не мелькнул ни единый луч света, который должен был проникнуть через приоткрытую дверь. Каким же образом его стражники могли оказаться здесь, рядом с ним? Он припомнил тот слабый терпкий запах, который он почувствовал, выглянув за дверь своего кабинета. Запах был удивительно знакомым. Но где, при каких обстоятельствах он уже ощущал его раньше, Квинн-Риц припомнить не мог. Где-то совсем близко раздался приглушенный смех. Затем до его щеки легонько дотронулась чья-то рука. Проведя по ней пальцами, словно желая приласкать, рука вновь отдернулась.

Квинн-Риц невольно вздрогнул и отпрянул назад. Кожа на коснувшейся его лица руке показалась ему жесткой и огрубевшей, словно это были пальцы старика. Он чувствовал, что после прикосновения на его щеке остался липкий след. Стирая эту клейкую грязь, оставившую длинный след на его лице, он почувствовал на своей ладони все ту же тонкую паутинку. Он с отвращением счищал ее со своих пальцев. Он повернул голову сначала в одну, потом в другую сторону. В полной темноте, непроницаемой для глаз, ему оставалось только положиться на все остальные чувства. Чутко прислушиваясь и следя за легчайшими переменами тока воздуха, он трясся от страха и сильнейшего нервного напряжения.

Ему показалось, что он различает какой-то новый, едва уловимый запах. Он втянул воздух сквозь расширенные ноздри — запах слегка усилился. Однако он ничуть не напоминал тот специфический легкий аромат диковинных терпких трав, который он ощущал раньше. Теперь на него волной накатывался неприятный запах сырости и плесени, словно доносившийся из далекого подземелья, где в застоявшемся, затхлом воздухе распространяется вонь от заросших грязью и грибком стен.

Резкая вспышка света вызвала сильную боль в глазах, привыкших к темноте, словно его стегнули тонким хлыстом по незащищенной глазной роговице.

Он съежился на своем ложе, закрыв лицо руками. Осторожно приоткрыв веки, он смотрел сквозь раздвинутые пальцы на расцвеченный пестрыми красками ярко светящийся прямоугольник высоко на стене. Это вспыхнул один из экранов, на котором была изображена рельефная карта острова. Неправильные, кривые линии, очертившие окруженный океаном клочок земли. Новая Гвинея. Яркие цвета карты вскоре потускнели, потом резкое изображение превратилось в нечеткое, расплывчатое цветное пятно на стене.

Поблекший экран на несколько секунд стал абсолютно белым, затем погас. Через несколько секунд на стене засветилась другая карта. Какая-то властная, неодолимая сила приковала взгляд Квинн-Рица к четкому контуру. Неужели?.. Да, конечно, это Бразилия. Там в прошлый раз была открыта золотоносная жила. Не «Магмой», разумеется. «Рудодобывающими».

Когда изображение сделалось менее ярким, Квинн-Риц обернулся, оглядывая комнату. Света, льющегося с экрана, было достаточно, чтобы разглядеть тех, кто был с ним в этом просторном белом зале. Но он с удивлением обнаружил, что, кроме него, в комнате никого нет.

И снова тьма.

Новая картинка появилась на стене. Он угадал, что на ней изображено, раньше, чем узнал искривленные пестрые линии ландшафта. Намибия. Именно там обнаружены богатейшие залежи урановой руды. Не «Магмой». Другой компанией. Он начал, наконец, понимать, что к чему.

— Феликс? — собравшись с духом, вымолвил он, решив поиграть в рискованную игру. На карту, очевидно, была поставлена его жизнь.

Опять кромешная тьма. И никакого ответа.

— Феликс, вы совершаете ошибку. Это девушка, вы же сами сказали…

Его слова канули в пустоту. Феликса Клина в комнате не было.

183