Копье. Гробница - Страница 7

— Но ведь Барух ясно дал понять Ганту, что он работает в интересах Израиля.

— Да, теперь и мы считаем, что это была ошибка.

Стедмен криво усмехнулся.

— Ничего себе ошибка. Ведь если Гант действительно снабжает оружием арабских террористов, должен же он иметь хоть какие-то симпатии к их общему делу.

— Но нет ничего необычного и в том, что поставщики оружия снабжают им обе воюющие стороны.

— Нет, это создавало бы определенные трудности.

— Покажите мне хоть одного такого честного продавца оружия? — заметил Гольдблат, сопровождая свои слова циничной улыбкой. — Тем не менее, наша точка зрения на это была такова: если Гант показал бы хоть малейшее нежелание иметь дело с нами, то это, по крайней мере, означало бы, что наша информация была верной.

— Только лишь означало бы, не более. Доказать факты продажи оружия будет по-прежнему трудно, а, может быть, и невозможно.

— Да, я согласен с этим замечанием. Но это будет наш первый шаг. Слежка, допросы и подкуп помогут получить очередные подтверждения, за которыми последуют уже и доказательства.

— А если это не поможет? Если вы не сможете получить доказательств, которые могли бы убедить наше правительство, что тогда? Вам останется только устранить его, не так ли?

— Вероятно. — Но теперь в голосе израильтянина уже не было сомнений.

— Но вы не сможете провести в этой стране свою обычную военную операцию. — В голосе Стедмена вновь зазвучали раздражение и гнев.

— У нас не остается выбора.

— Но зато у меня выбор есть. Я не буду помогать вам.

— Мы и не просим вас хоть в малейшей степени рисковать, мистер Стедмен. Мы всего лишь хотим, чтобы вы поближе подобрались к Ганту, для того чтобы выяснить, виделся ли с ним Барух после того, как отправил свое донесение, и если нет, то попытаться проследить его передвижения с этого момента. Это все, что мы просим вас сделать: обычное поручение по расследованию простого факта. Никакой связи с Моссад.

— А почему вы не хотите обратиться в полицию?

— Это могло бы создать дополнительные трудности. Кроме того, у нас нет доверия к иностранным правительствам в их политике по отношению к Израилю. Помните, как Франция отпустила преступника по имени Абу Дауд после его ареста в Париже в 1977 году? Французы были обеспокоены тем, что его арест может повредить их сделке с Египтом по продаже 200 истребителей «Мираж». Нет, корыстные интересы управляют правосудием во всех странах. И я думаю, что ваше правительство тоже не будет беспокоиться о судьбе пропавшего израильского шпиона.

— Но почему вы не обратились в другое агентство? Почему вы выбрали меня?

— Из-за ваших связей. Вы все время были связаны с армией и с торговлей оружием. Вы участвовали в продаже оружия Израилю в прошлом, и нет никаких причин почему бы вам не заниматься этим и сейчас. Во всяком случае, этот факт может быть весьма правдоподобным. У вас, таким образом, имеется прекрасное прикрытие, а кроме того вы хорошо знаете Баруха. Во всех отношениях подходите для этой работы.

— Кроме одного.

— И что же это?

— У меня нет никакого интереса к ней.

— Вы не заинтересованы даже в спасении Баруха?

— Нет.

На этот раз глаза Гольдблата выражали неприкрытое отвращение.

— Значит все, что я вам рассказал никак не убедило вас?

— Нет, не убедило. Поищите другое агентство, или выполняйте свою грязную работу сами.

Израильтянин поднялся и посмотрел сверху вниз на Стедмена. Его взгляд излучал леденящий холод.

— Вы растеряли свои убеждения, — произнес он.

— Нет, просто они изменились. — Стедмен откинулся на спинку кресла. На его лице застыла непроницаемая маска. — Я надеюсь, что вам удасться найти Баруха.

Гольдблат повернулся, и не переставая покачивать головой, направился к двери. Он на мгновенье остановился, будто собираясь сказать еще что-то, но затем вышел, осторожно закрыв за собой дверь.

Стедмен глубоко вздохнул и некоторое время барабанил пальцами по столу. Прошлое никогда не должно возвращаться, по крайней мере так ему казалось сейчас. Он думал о Барухе, младшем брате Лиллы: всегда улыбающийся, легковозбудимый, но очень упорный и настойчивый, когда разговор заходил в сторону политических аспектов борьбы его нации. Был ли теперь и он принесен в жертву, так же, как и его сестра, и все по причинам борьбы, которую вела их страна за свою свободу? Осторожный стук в дверь был тем желанным облегчением, которое освобождало его от нелегких воспоминаний.

— Привет, Гарри. Разговор был тяжелым? — Голова Мегги Уэт появилась в приоткрывшейся двери.

Он засмеялся.

— Опять подслушивала у замочной скважины?

Мегги вошла в комнату и присела на угол стола. В свои сорок лет она выглядела привлекательной и элегантной, как никакая другая женщина не могла и мечтать. Ее обаяние, по мнению Стедмена, очень часто помогало им выиграть не один десяток сложных дел. Ее муж был владельцем агентства, а она помогала ему управляться с делами, пока он не умер от сердечного приступа пять лет назад. Она продолжала вести дело одна, но предрассудки клиентов относительно женщины-детектива преодолеть было почти невозможно. И хотя не было ничего особенного в том, что женщина выполняла работу частного детектива, она вскоре решила, что агентство нуждается в наличии мужского присутствия, и с этого момента все усилия были направлены на поиски подходящего кандидата. Стедмен в этот период только что возвратился в Англию, оставив свою работу в Моссад, и по обоюдному согласию они решили объединить свои усилия. Сначала они очень осторожно присматривались друг к другу, но вскоре взаимопонимание было достигнуто. Каждый из них что-то потерял в этой жизни, но они решили не устраивать из этого трагедий, и в процессе работы почувствовали даже необходимость друг в друге.