Копье. Гробница - Страница 191

К оглавлению

191

Впереди мелькнул тусклый свет. Приглядевшись, они увидели, что подошли к краю лестницы — крутые каменные ступеньки вели вниз. Где-то неподалеку горел неяркий уличный фонарь, освещая узкий проход между домами и нижний край лестницы.

Позади, во дворе, из которого им только что удалось уйти, послышались голоса. Мешкать было нельзя. Они начали спускаться. Но тут раненную ногу Юсифа пронзила острая боль, и, оступившись, цепляясь за руку Азиля, он с негромким криком и упал ничком на крутые ступени. Его обессиливший любовник не смог удержать равновесие, и через какое-то краткое мгновение оба араба, кувыркаясь, катились вниз; неровные края разрушенных временем ступенек обдирали кожу, больно ударяли по ребрам, в то время как они скатывались со ступенек вниз.

Они лежали у подножия лестницы, всхлипывая и громко стеная. У них не было сил пошевелиться, и желание жить, и вера в свою счастливую звезду уже почти оставили их.

До выхода оставалось всего несколько шагов. Но это расстояние казалось огромным истерзанным, обессилевшим людям.

Сверху донесся звук шагов, эхом отражающийся от стен. Полиция сурово накажет их за убийство «gendarme» из их бригады. А если полицейские узнают, что именно они были виновниками сегодняшнего взрыва на Северном вокзале, что они убили полицейского, пытавшегося задержать их на месте происшествия? Что тогда? Трепет пробежал по телам двух друзей — они одновременно подумали о наказании, которое должны понести за свои преступления. Инстинктивно потянувшись друг к другу, соединив руки в крепком пожатии, два любящих друг друга человека лежали на земле, слабо освещенной уличным фонарем, ожидая новых капризов всемогущей судьбы, трепеща от боли и страха.

Тень упала на их лица, и они с трудом повернули головы к выходу из узкой щели между домами. В неверном, дрожащем свете фонаря они разглядели тусклый блеск гладкой черной поверхности. Огромный автомобиль двигался медленно и почти бесшумно. Они подумали, что машина проедет мимо, но она плавно остановилась, и ее задняя дверца оказалась прямо напротив узкого прохода, в котором неподвижно лежали двое истерзанных, окровавленных людей.

Дверца открылась. Тихий шепот долетел до ушей Азиля и Юсифа:

— «Та ал мэи ва са та ииш лии тэктол мара сани я». (Идите за мной — и вы будете жить, чтобы снова убивать.) Это обещание придало им сил. Кое-как двое приятелей добрались до задней дверцы черного лимузина и вползли внутрь.

(И Клин исполнил свое обещание.)

Глава 31

Возвращение в НИФ

Клин пошевелился, передвинувшись в своем кресле так, что теперь Холлоран не мог видеть его лица.

Агент «Ахиллесова Щита» поглядел на него, на несколько секунд оторвавшись от наблюдения за холмами и перелесками, мимо которых они проезжали. Экстрасенс замер на заднем сидении «Мерседеса»; с тех пор, как машина отъехала от главного офиса «Магмы», прошло около часа, но Клин сидел неподвижно и был на редкость спокоен — казалось, он уснул. Однако, уснув в движущемся автомобиле, человек обязательно встряхивается время от времени, пытаясь вытянуть вперед ноги, устроиться поудобнее или просыпаясь на секунду, когда его потревожит какой-нибудь резкий поворот или машину качнет на неровной дороге. Клин же застыл в своем кресле, словно каменное изваяние. Не было слышно ровного дыхания спящего человека; мышцы его тела не расслаблялись. Холлоран подумал, что Клин находится в состоянии глубокого транса, в который он, по-видимому, себя погрузил. Кто знает, чего можно ждать от этого человека, размышлял Холлоран, вновь переводя свой взгляд за окно «Мерседеса».

Холлоран приподнялся и, обернувшись через плечо, посмотрел в заднее стекло автомобиля — на протяжении всего путешествия он часто оглядывался, стараясь не упустить из вида возможную слежку. Несколько машин догоняло их, но «хвоста», по-видимому, не было. На приличном расстоянии за ними ехала «Гранада» с двумя его помощниками, готовыми подоспеть на помощь в считанные секунды, если вдруг случится что-нибудь серьезное. Он еще раз окинул взглядом шоссе, прежде чем повернуться обратно и усесться поудобнее на своем сидении. Тревога не покидала его, хотя видимых причин для беспокойства не было. Монк и оба араба остались в здании «Магмы» — очевидно, чтобы дождаться каких-то важных новостей, которые они позже должны будут передать Клину, или забрать кое-какие вещи из его фешенебельной квартиры на крыше громадного небоскреба. Холлорана ничуть не огорчала такая «потеря» — все трое телохранителей Клина казались ему не слишком надежными помощниками, и он отнюдь не жалел об их отсутствии. В случае серьезной опасности Холлоран рассчитывал обойтись лишь силами агентов «Ахиллесова Щита». Присутствие неопытной, плохо обученной охраны могло лишь расстроить его планы и помешать оперативникам защищать жизнь своего клиента. То, что люди «Щита» наконец-то были вооружены, придавало Холлорану больше уверенности в своих силах.

Холлоран провел рукой по лицу — глаза его чуть покраснели от усталости, под набрякшими нижними веками легли тени, а на щеки были колючими от жесткой щетины. Он чувствовал себя очень усталым и разбитым: яркое ночное видение, которое предстало перед ним в гостиной Нифа, когда он задремал в кресле у очага, по-видимому, отняло у него несколько драгоценных часов отдыха. Освежающий душ, острая бритва и какая-нибудь еда не помешали бы ему сразу после приезда в загородное поместье. Затем он обойдет и тщательно проверит весь дом и примыкающие к нему озеро, лужайку и сад. А потом, если он не обнаружит ничего подозрительного и у него останется еще несколько свободных часов, он заснет. У него было какое-то неприятное ощущение под ложечкой — он знал, что это чувство вызвано совсем не голодом; он решил, что потратит на сон все свободное время, которое удастся выкроить в ближайшие один-два дня пребывания в Нифе, чтобы хорошо отдохнуть и привести себя в полный порядок. Инстинкт, выработанный за многие годы занятий сложным и рискованным ремеслом, подсказывал Холлорану, что противник вынашивает уже почти готовый план действий, и в самое ближайшее время непременно следует ждать нового поворота событий. Даже самому себе он не смог бы толково объяснить причину зарождавшегося в его душе смутного ощущения надвигающейся опасности, но некая взведенная пружина внутри него уже реагировала на первые сигналы тревоги — все чувства Холлорана обострились, реакция напряженных, готовых молниеносно действовать в любую минуту мышц ускорилась, однако лицо оперативника «Ахиллесова Щита» ничем не выдавало его внутреннего волнения. Страх и опасение, поселившиеся в некотором уголке его сознания, нашептывающие ему о нависшей угрозе, были понятны и знакомы Холлорану, но теперь к ним примешивались самые дурные предчувствия, похожие на суеверные страхи чрезмерно впечатлительного человека, увидевшего перед собой рокового предвестника неотвратимой беды. Холлорана немало удивило это новое для него беспокойное ощущение.

191