Копье. Гробница - Страница 166

166

Он покачал головой, словно стряхивая дремоту, и продолжал:

— Я ценю их хитрость и коварство, их ловкость и сообразительность. Вы знаете, как они охотятся? Один или двое зверей отвлекают мать-антилопу, в то время как остальные нападают на малыша. Поймав добычу, они рвут ее на куски и закапывают в землю в разных местах, чтобы сбить со следа других пожирателей падали. На следующий день или через несколько дней они откапывают заветный клад. Когда им нужно принести кусок мяса своим детенышам, они обычно заглатывают его целиком и отрыгивают уже у входа в логово, чтобы следящий за бегущим животным сверху орел-стервятник не выхватил у него добычу, внезапно спикировав вниз и оглушив ударами острого клюва и крыльев. О, они великие приспособленцы, эти степные звери. Они хорошо выучились науке выживать во враждебном мире.

— Но вы говорите, что они питаются падалью.

— Действительно, мясо с душком — их привычная еда. Однако им не чужды странные прихоти. Люди назвали бы их утонченными удовольствиями, окажись они на месте шакалов. Например, одно из любимых лакомств этих любителей мертвечины — послед африканской антилопы гну. Несколько хищников могут преследовать стадо гну на протяжении многих километров, если учуют, что среди них есть беременная самка-антилопа.

— Я заметил чью-то фигуру, стоявшую на берегу озера среди шакалов. Клин обернулся к Холлорану:

— Ну и что?

— Я подумал, что это может быть тот, кто охраняет въезд в поместье.

Медиум кивнул.

— Если бы там был кто-то другой, его непременно прогнали бы прочь? Клин не ответил на последний вопрос, неожиданно сменив тему разговора:

— Я так и не закончил свой рассказ о шумерах. Не помню, говорил ли я вам, что они были первыми астрологами? По-моему, не говорил. Они строили «зиккураты» — массивные, приземистые пирамиды, которые одновременно являлись храмами и обсерваториями. Вы, конечно, считаете чем-то несерьезным предсказание будущего по знакам Зодиака; тем не менее это положило начало развитию науки астрономии.

Клин снова обернул полотенце вокруг головы; устроившись на стуле поудобнее, он глядел на Холлорана; тень почти полностью закрывала его лицо.

— Древняя цивилизация возникла в долине меж двумя реками — Тигром и Евфратом; теперь эта территория принадлежит государству Ирак. Плодородная, щедрая земля, настоящий оазис в пустыне. Легенды гласят, что в давние времена там находились сады Эдема, в которых злой дух, названный Змием или Дьяволом, искушал Еву и Адама. Змий поплатился за свое деяние: лишенный крыльев (а заодно и ног), он был принужден ползать на брюхе, пресмыкаясь до конца дней своих (а поскольку дух бессмертен, это получается достаточно долгий срок). Как бы то ни было, потомки Адама и Евы, шумеры, достигли высокого уровня социального развития. Созданные ими структуры централизованной власти и управления явились прообразом будущего государства. Этот древний народ уже имел свои законы, помогающие регулировать рабочую силу и устанавливающие сложные связи между различными городами. Законы также определяли размеры налогов и цены на важнейшие товары. В небольших городах были даже собственные мэры и муниципальные советники. Это означает, что шумеры были искусными землепашцами; их земледельческие общины производили достаточное количество продуктов, чтобы прокормить многочисленных ремесленников, воинов, жрецов и людей, занятых искусством. Новые ремесла и искусства бурно развивались в крупных городах, куда стекались наиболее умелые мастера. Действительное начало цивилизации, не правда ли, Холлоран? К худу ли, к добру ли, но этот культурный переворот положил начало разделению людского труда не только на индивидуальном, но и на коллективном уровне.

— Послушайте, сейчас не время для отвлеченных бесед. Есть более важные предметы, на которые стоит обратить внимание. Например, на то, что охрана вашего поместья организована очень плохо.

Но Клин совсем не слушал его. Или делал вид, что не слушает.

— Шумеры даже придумали свои меры наказания для провинившихся перед законом, особенно для совершивших преступление. Правила были просты — «око за око». Сыну, поднявшему руку на отца, отрезали руку; та же кара постигала неосторожного хирурга, по чьей вине операция принесла больному еще больший вред вместо желаемого облегчения. Поджигателя или вора, обокравшего загоревшийся дом, заживо сжигали на костре, — Клин хихикнул. — Суровая юстиция, как видите. Но результативная. Смерть за смерть, кровь за кровь, жизнь за жизнь. Кроме публичных сожжений, было еще множество способов наказания преступников: их били палками и плетьми, сбрасывали со стен самых высоких башен, душили петлей, наброшенной на шею. И, конечно, калечили, отсекая жизненно необходимые органы. Тот, чье прегрешение перед семьей или общиной было особенно велико, приговаривался к отсечению рук и ног — древние люди считали, что таким образом они избавляются от частного, конкретного зла, которое могло грозить им новыми бедами в будущем. Они поступали со своими злодеями так, как когда-то Бог поступил с провинившимся Змием. Искалеченные грешники, подобно пресмыкающимся тварям, были обречены ползать во прахе до конца дней своих. Ужасный конец — брошенные на произвол судьбы, лишенные возможности двигаться, эти несчастные калеки погибали в страшных мучениях. Единственным утешением служило то, что смерть, избавительница от мук, не заставляла себя долго ждать, — Клин содрогнулся, очевидно, живо представив себе описанную им картину человеческих страданий.

166